«Мрачный туризм»: практика и этика путешествий к местам трагедий
Почему нас привлекают места скорби и какую пользу стоит извлечь из их посещения
Скорее всего, вы тоже иногда занимаетесь «мрачным туризмом». Мы постарались бережно рассмотреть феномен, его критику и культурную значимость.
«Мрачный туризм» — это путешествия с посещением мест, исторически связанных со смертью и трагедией. Возможно, вы подумали, что очень далеки от этого. Но вспомните, ходили ли вы по Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге? Быть может, возлагали цветы к могилам Неизвестного солдата или местам захоронения известных людей? Или интересовались местами, связанными с «городскими привидениями» и прочей мистикой? Если присмотреться, то почти каждый путешественник в той или иной степени является «мрачным туристом».
В 2024 году идея целенаправленных путешествий к местам, связанным со смертью, может выглядеть весьма странной: мир и без того не кажется радостным и безопасным. Тем не менее феномен не теряет актуальности и, напротив, требует более глубокого осмысления: почему нас привлекают места трагедий и насколько этично удовлетворять этот интерес сегодня?
Каким бывает мрачный туризм
Название рассматриваемой практики в разных источниках варьируется. Помимо относительно устоявшегося «мрачного» или «темного туризма» (dark tourism), встречаются также «скорбный» (grief), «черный» (black), «катастрофический» (catastrophic), «танатотуризм» (thanatourism) и другие. Такой туризм может быть самостоятельным направлением или элементом в составе более традиционного путешествия.
Исследователи стараются классифицировать «мрачный туризм», однако вопрос стоит не только о выделении его подвидов, но и о необходимости обособлять такой туризм в отдельную категорию вообще. Этот текст не претендует на полноту описания, но поможет сориентироваться в не самой простой теме.
- Туризм катастроф и стихийных бедствий (disaster tourism), то есть посещение мест происшествий природного — землетрясений, штормов, ураганов — или антропогенного характера: химических и транспортных катастроф и мест, которые человечество довело до крайних состояний. Сюда же входит посещение городов-свалок, заброшенных населенных пунктов в Зоне отчуждения Чернобыльской АЭС или затопленных поселений.
Например, одной из площадок Уральской биеннале современного искусства в 2021 году стал корпус бывшего общежития секретной «Лаборатории Б» производственного объединения «Маяк», где была организована выставка «Звенящий след» художника Павла Отдельного. В 1957 году здесь, в городке Челябинск-40 (ныне Озёрск) Челябинской области, произошел взрыв радиоактивных отходов, последствия которого соизмеримы с самыми страшными радиационными катастрофами ХХ века. Долгое время информация о трагедии была засекречена и тщательно скрывалась, сегодня возможность увидеть эти места своими глазами — значимая часть сохранения памяти.
В 50-х человечество знало о радиации и ее опасности гораздо меньше, чем после аварий на Чернобыльской АЭС и АЭС «Фукусима-1». Представьте: в 50-х годах XX века в США практиковали «ядерный туризм» с возможностью посмотреть на ядерные «грибы» при испытании атомных бомб на полигоне в Неваде.
В качестве еще одного примера туризма катастроф можно привести аварию на «Неделинском старте» Байконура. Это одно из крупнейших происшествий в истории освоения космоса, мы рассказывали о нем в тексте RUSSPASS Журнала о путешествиях на космодромы. Сегодня посещение старта предусмотрено в некоторых турпрограммах.
Город Озёрск Челябинской области после катастрофы
- Военный туризм (war tourism) — посещение мест прошлых и текущих боевых действий, не связанное с рабочими целями вроде оказания медицинской помощи или журналистского освещения событий. Такие путешествия можно разделить на посещение мест, памятных событиями прошлого, и туристические поездки в места длящихся конфликтов.
В России популярным направлением является первая, мемориальная разновидность, так называемый военно-патриотический туризм. Это посещение музеев, полей сражений и раскопок захоронений, в первую очередь связанных с периодом Великой Отечественной войны.
Второе направление — туризм по местам активных боевых действий — сегодня выглядит странно, если не сказать безумно. Однако феномен не новинка: туры с возможностью покататься на танке устраивали еще во время Первой мировой войны. В наше время подобные поездки организуют в Сирию, Афганистан, Израиль, в некоторые страны Центральной Африки и другие места. Сюда же относят и посещение латиноамериканских фавел, раздираемых бандами наркоторговцев, откуда путешественники часто привозят истории о том, как попали в переделку с перестрелкой.
Организаторы подобных туров отмечают «возможность посмотреть на событие изнутри и составить свою картину происходящего» (якобы не искаженную СМИ). А исследователи обращают внимание на глобальную рутинизацию войны и милитаризацию культуры, в которой боевые действия становятся регулярным фоном, перестают пугать и превращаются в развлечение.
К тому же основной потребитель подобных туров — очень состоятельный человек, ведущий безопасную жизнь и жаждущий нестандартных приключений. Возможность пострелять из АК-47 в Афганистане для такого клиента весьма кстати.
- Кладбищенский, или некропольный, туризм (tombstone или cemetery tourism) — посещение кладбищ, могил, склепов и иных захоронений.
Прогулки по кладбищам и акрополям (Новодевичьему кладбищу в Москве, Пер-Лашез в Париже и другим) или целенаправленное посещение могил знаменитостей вроде Эвы Перон в Буэнос-Айресе или Виктора Цоя в Санкт-Петербурге. Иногда сюда же относят поездки к местам гибели известных людей, например места последней дуэли Пушкина.
Новодевичье кладбище в Москве
- Мистический туризм (mystical tourism) — посещение мест, связанных с паранормальными, необъяснимыми или просто загадочными явлениями. Порой это направление выделяют отдельно, иногда нет. «Загадочность» присутствует и в других местах «мрачного туризма», будь то заброшенные города, места пропажи людей, проведения оккультных ритуалов, явления призраков.
Тем не менее основной мотивацией «мистических путешественников» является как раз стремление к необъяснимому, подкрепленное религиозными страхами. Например, свой неприкаянный, но дружелюбный дух, призрак литератора и публициста Николая Рубакина, имеется в хранилище Российской государственной библиотеки («Ленинки»), а «дома с привидениями» есть во многих городах страны.
Дом купца Игумнова, в котором, согласно городским легендам, обитают приведения
Почему нас привлекает мрачное
Ряд исследователей склоняется к тому, что само по себе посещение мест трагедий и катастроф не является «мрачным туризмом». Для возникновения феномена необходимо, чтобы первоочередной мотиваций путешественника было именно отождествление места со смертью и страданием. Однако определить стимулы собственных действий не всегда возможно, тем более когда честный диалог с собой затруднен чувствительностью и даже табуированностью темы.
Тем не менее исследователи отмечают, что некоторые «мрачные туристы» испытывают во время экскурсий чувство эмоционального возбуждения и даже эйфорию, другие, напротив, чувство умиротворения и покоя, а кто-то — искренний ужас от способности человека творить зло. Так или иначе, любое путешествие — это в первую очередь эмоциональный опыт.
Стоит отметить, что человек может не задумываться о смысловом наполнении места и выбирать «мрачный туризм» неосознанно, но некоторые путешественники едут целенаправленно.
Мотивация «мрачных путешественников»
Критика «мрачного туризма»
«Мрачные путешествия» активно критикуют не только за размытость определения и классификации. Среди основных векторов полемики следующие:
- романтизация насилия;
- искажение и неправильная интерпретация исторических событий;
- стирание памяти о событиях и жертвах, превращение их в развлечение и товар;
- полулегальный статус некоторых направлений и риски для путешественников;
- отсутствие селфи-этикета в местах скорби;
- неуважение к местным жителям и сообществам;
- игнорирование различий в понимании смерти и трагического опыта в разных культурах.
Звучат и аргументы в пользу таких путешествий: «мрачные туристы» сохраняют историческую память, популяризируют места трагедий и препятствуют запустению в них. Такие туристы могут также способствовать развитию экономики территорий и местных сообществ, если контролируют, куда направлена прибыль от организации туров, экскурсий и туристического проживания. Да и где, как не в бывшем концентрационном лагере можно осознать весь ужас трагедии и задать себе вопрос: «Как же так вышло и что можно сделать, чтобы это никогда не повторилось?»
В конечном счете выбор в пользу той или иной практики путешествий и выработка внутреннего этического кодекса — ответственность, которая лежит на самих путешественниках. От нас зависит, с какой целью мы едем в места скорби, как при этом ведем себя и какой информацией делимся после посещения.
Вам также будет интересно:
Фото: Яковлев Сергей — Фотобанк Лори; Юрий Абрамочкин, Александр Кондратюк, Игорь Самойлов, Григорий Сысоев, Станислав Красильников, Максим Богодвид — РИА Новости; hadassah carlson, lev pereulkov, radik sitdikov — Unsplash; Wikimedia Commons; Ludvig14 — Wikimedia Commons
