Как айтишнику связать оренбургский платок

Шьем историю золотом

Летом этого года ООО «Торжокские золотошвеи» получили первую российскую премию в области народно-художественных промыслов «На_родном» в номинации «Лучший туристический проект (продукт) в сфере народно-художественных промыслов». Предприятие наградили за тур-перезагрузку «Шьем золотом историю».

В 2010 году, когда фабрику «Торжокские золотошвеи» купил бизнесмен Олег Алексеевич Иванов, предприятие было в предбанкротном состоянии.

Золотным шитьем в Торжке занимаются с XI века. Изделия мастериц носили священнослужители, их дарили иностранным гостям. Традиции передавали из поколения в поколение. В какой-то момент интерес к этому творчеству утих, народный промысел оказался не востребован.

«Пришлось проделать много работы, — говорит Олег Иванов, — а главное, перестроить мозг, чтобы поменять подход к делу и добиться сегодняшних результатов. Сейчас в нашем объединении работает около 300 человек. Мы единственные в России выпускаем более пяти тысяч наименований изделий, расшитых золотом. Но главное, что удалось выстроить комплексную работу по продвижению самого золотошвейного народно-художественного промысла и города Торжка как центра притяжения туристов».

Олег Иванов подошел к делу масштабно. Его стараниями в городе появились музей золотного шитья, музей «Дом пояса» и музейно-выставочный зал «Золотая верста». В выставочном зале посетители шьют «Государеву дорогу» — пояс, символизирующий путь от Москвы до Санкт-Петербурга. Как шутит Иванов: «Надо, чтобы в стране было больше подпоясанных, чем распоясанных». В «Доме пояса» расположен 12-метровый, самый большой пояс России, сделанный мастерицами фабрики. В музеях можно увидеть старинные и современные изделия, самим вышить сувенир на мастер-классе, послушать историю промысла от профессионального экскурсовода. На мастер-классах чаще всего делают магниты с верхушкой-вышивкой, но бывало, что гости-генералы вышивали золотые звезды на погоны.

Однако туристу нужна не только познавательно-интеллектуальная пища, его надо накормить. Поэтому появилось кафе «Лира», в котором гостей встречает хозяйка зала Дарья Пожарская в костюме, украшенном золотым шитьем. Причем она может не только угостить, но и провести мастер-класс по изготовлению пожарских котлет — оказывается, впервые они появились на свет именно в Торжке.

«В 2021 году мы стали туроператором, — рассказывает Иванов. — Показываем наши музеи, выставочный зал, парк, приводим в свой ресторан. Разработали маршрут „Шьем золотом историю“. У нас все просчитано до минуты, вплоть до остановки на туалет, где и сколько времени проводит турист, пока его не позовет экскурсовод. Наша проблема в том, что вечером в Торжке туристу нечем заняться. Торжок — город однодневного посещения. Тем не менее в год мы принимаем около 60 тыс. туристов». Иванов сожалеет, что турист, хоть и едет в Торжок, покупает недорогие изделия — магниты, косметички, кошельки. А мастерицы-золотошвеи вышивают настоящие произведения искусства, тканые полотна стоимостью 300–500 тыс. рублей.

Несмотря на поток туристов, по словам Олега Иванова, музеи, выставочный зал, парк и туалеты он содержит на собственные деньги. «Это все — не про бизнес, это социальные объекты — говорит Иванов. — Благодаря усилиям команды золотошвейное предприятие работает с небольшой прибылью. В новые проекты и расширение бизнеса деньги приходится докладывать из другого бизнеса. (О. Иванов — владелец бизнеса стройматериалов и запчастей). Патронирование народно-художественных промыслов находится между Минэком, Министерством образования и другими ведомствами. Мы везде и нигде, не знаем, куда прижаться. Хотя мы и есть как раз тот самый нужный стране культурный код».

Иванов говорит, что занимается неприбыльным бизнесом в сфере народно-художественного промысла, чтобы в Торжок приезжали туристы и чтобы из города не уезжала молодежь. Его дочь, сын и сноха — все работают на фабрике «Торжокские золотошвеи». Так что семейная ответственность и преемственность налицо.

Айтишники и оренбургские пуховые платки

Когда Николай Захаров и Андрей Уваров из Оренбурга, профессиональные веб-разработчики и давние друзья, заинтересовались e-commerce, их выбор пал на оренбургский пуховый платок. Бренд региона, аутентичный продукт, народный промысел — это показалось единственно правильным решением. Так 15 лет назад они организовали компанию по производству оренбургских пуховых платков ручной работы — «ОренбургШаль». Тогда Николаю и Андрею было по 24 года.

Сегодня это компания полного производственного цикла — от получения сырья до готового изделия, она же — один из крупнейших интернет-магазинов Оренбургского региона.

«Первое время мы, как слепые котята, тыкались в разные стороны, — говорит Николай. — Постепенно втягивались, и с каждой новой открытой дверью глаза у нас становились все шире — столько мы узнавали новых нюансов и деталей».

У молодых предпринимателей не было четкого плана и финансовой модели. Собственно, как и накоплений для первоначальных инвестиций. Они рассказывают, как все было:

«Мы долго что-то делали, переделывали, опять что-то делали. Работали по ночам, вечерам, и ничего особо не получалось. Это длилось не год и не два, а, пожалуй, четыре-пять лет. Уже даже были определенные конфликты в семье. Вопрос „Когда вы уже это закончите?“ звучал не раз. Но мы все-таки видели горизонт вдали и шаг за шагом к нему шли. Не бросали начатое. Вложениями в бизнес были наше время и труд. Мы тогда не думали ни о каких инвесторах. Да и сейчас не уверены, что мы бы воспользовались их помощью — у нас очень консервативный вид бизнеса».

Захаров и Уваров решили делать предприятие полного цикла — от получения сырья до готовых платков. На тот момент в Оренбургской области никто не работал с пухом оренбургской козы, а только от такой породы может получиться традиционный оренбургский пуховый платок. Но коз практически не было.

Предприниматели не завели коз, но сумели найти в Оренбургской области хозяйства, где разводили животных нужной породы. И сумели заинтересовать их владельцев сотрудничеством.

«И мы бабушек наших оренбургских, которые согласились с нами работать, — рассказывают Захаров и Уваров, — бедненьких, буквально заставляли работать с местным пухом. Он очень капризный и за 20 лет все отвыкли от него. Но решение использовать именно оренбургский пух стало одним из фундаментальных и очень на многое повлияло в развитии нашего производства. Сейчас, кстати, оренбургский пух опять распространен. Был вообще никому не нужен, а за это время его цена взвинтилась почти в 10 раз».

Когда дело дошло до закупки оборудования, молодые предприниматели нашли списанные станки и мастера-умельца, который буквально дал им вторую жизнь, собрав по винтику. Предприятие со станками оборудовали в поселке Саракташ под Оренбургом.

«Наше оборудование — это полубытовые чесальные станки, — поясняет Николай. — Мы их нашли чуть ли не в металлоломе и сами восстанавливали. То, что у нас есть и чего пока не отнять, так это огромное количество талантливых и интересных людей. Муж нашей мастерицы Ирины Михайловны, которая долго с нами работала, оказался замечательным инженером. Он перебрал руками все станки, которые стоят у нас в цеху. Где-то сам вытачивал детали и доделывал. По сути, наши станки собраны как кубики лего. Это наследие Советского Союза — самый свежий станок у нас 1992 года. Пухопроизводство в стране развалилось вместе с Советским Союзом».

Эти станки вполне справляются с нужным для «ОренбургШали» объемом. В год предприятие перерабатывает примерно одну тонну козьего пуха. При этом 100 гр пуха — это огромный пакет. Внедрили и собственное ноу-хау — сконструировали сушильный шкаф для пуха, который плохо сохнет зимой. В цеху его готовят, сортируют и потом отвозят мастерицам. Но станки — это лишь 5% работы. Главное, что сумели сделать Николай и Андрей, это найти и вовлечь опытных мастериц, которые вяжут платки на спицах. 95% работы в каждом платке — это ручной труд.

Захаров и Уваров сами ездили по деревням Оренбургской области и договаривались с местными жительницами, чтобы те вязали для них платки. Сейчас на «ОренбургШаль» работает около 300 мастериц, в зависимости от сезона и занятости вязальщиц своим хозяйством. Ольга Александровна Чернякова, Татьяна Владимировна Семисотова, Любовь Михайловна Мамыкина, Таслима Агадамовна Нигматуллина — вот основа основ «ОренбургШали».

Надомницы получают от 1 тыс. до 20 тыс. рублей за изделие в зависимости от сложности. Нитки для платков тоже делают надомницы, только другие. Небольшой палантин, 150×40 см мастерицы обычно вяжут две недели. Платок «паутинка» — знаменитый, который проходит сквозь кольцо, вязальщица в среднем делает за три-четыре недели. Платок 2×2 метра — около двух месяцев. А окончательную форму каждый платок получает в цеху, где его стирают и сушат на пяльцах несколько дней. И ни с чем не сравнится эксклюзивный платок-паутинка по мотивам платка 1894, подаренного императору Николаю II, который два года вязала Таслима Агадамовна Нигматуллина. Это 3,5 метра полотна и около 2 млн тонких ручных петель. Настоящий шедевр, который ждет своего покупателя.

Предприниматели работают в конкурентной среде и предпочитают не озвучивать экономические показатели. Но не скрывают, что рентабельной «ОренбургШаль» стала только через восемь лет работы. Это произошло семь лет назад. Относительно прошлого года выручка выросла примерно на 20 %.

Захаров и Уваров хотят оттянуть точку невозврата, переживая, что народное искусство оренбургского пухового платка может исчезнуть. А это возможно: молодым девушкам вязать платки неинтересно, поголовье коз, хоть и выросло, опять может катастрофически сократиться, да и кому-то надо за ним ухаживать. Кроме того, неизвестно, сколько будут работать станки прошлого века. Однако спрос на сами платки радует — у «ОренбургШали» есть постоянные покупатели, а изделия предприятия представлены более чем в 30 музеях мира и России. Например, шаль «Морозное облако» выставляется в галерее «Оренбургский пуховый платок» Оренбургского музея изобразительных искусств. И туристы, конечно, не уезжают из города без оренбургского пухового платка.

Будущее народных промыслов

С оживлением туризма Правительство РФ активнее включилось в поддержку промыслов. Так, с 5 февраля 2025 года начнет действовать Федеральный закон № 330-ФЗ «О развитии креативных (творческих) индустрий в РФ», где нашлось место традиционным ремеслам. К экономической деятельности, связанной с созданием, продвижением, распространением и реализацией уникального продукта, обладающего экономической ценностью, отнесли архитектуру, дизайн, народные художественные промыслы, цифровые технологии, издательство, гастрономию и другие.

Тему стали поднимать публично. Например, в конце ноября в Суздале о поддержке народных промыслов говорили участники круглого стола «Народные художественные промыслы как часть креативной экономики. Особенности традиций, тенденции и ключевые направления развития креативных индустрий». Дискуссия произошла на авторитетном ЭКГ-Форуме ответственного бизнеса «Инвестиции в устойчивое развитие».

Специальная номинация «Лучшее туристическое событие по популяризации народных художественных промыслов и ремесел» создана для XIII Международной премии в области событийного туризма Russian Event Awards — 2024. Участвовали 579 проектов. Гран-при в номинации получил XX Международный фестиваль народных художественных промыслов «Золотая хохлома».

Фото: «ОренбургШаль»; Личный архив Николай Захаров; Палехские мастерские Александра Гусаковского; ТОРЖОКСКИЕ ЗОЛОТОШВЕИ

Народные промыслы наполняют содержанием многие туристические продукты. Но прибыльное ли это дело — частное производство? Владельцы художественной мастерской из Палеха, золотошвейного производства из Торжка, и два e-commerce производителя оренбургских пуховых платков рассказали RUSSPASS Журналу, как им удается зарабатывать деньги.

Палехская роспись полного цикла

Основатель Палехских художественных мастерских Александра Гусаковского — Александр родился в Ижевске. Инженер по образованию, выпускник Ленинградского Института кино и телевидения, он попал в Палех по любви: здесь корни — отсюда его жена Наталия, художник и соратник во всех проектах.

Александр Гусаковский пропагандировал русскую лаковую миниатюру в Европе, читал лекции и устраивал выставки-продажи. Затем был приглашен руководителем Холуйской художественной фабрики, которую удалось спасти от банкротства в начале 2000-х годов. Далее сама жизнь в Палехе заставила заниматься православным искусством. И вместе с командой живописцев и иконописцев была создана Палехская иконописная мастерская Ивана Лебедева и Александра Гусаковского. Где всеми художественными процессами занялся гениальный потомственный Палехский художник — Иван Лебедев, а организационными и деловыми вопросами — Александр. Один из самых дорогих его сердцу проектов — украшение иконостасом Михаило-Архангельского кафедрального собора в 2007 году в родном Ижевске.

Но жить в Палехе и не заниматься палехским традиционным промыслом — лаковой живописью на папье-маше — оказалось невозможно. Гусаковский рассказывает: «В 2013 году я заложил свой дом и взял кредит в банке. За 2 млн рублей мы выкупили здание в центре Палеха. До революции в нем располагались иконописные мастерские, зданию было уже более 100 лет, и оно разрушалось на глазах. Там не было отопления, земляной пол, крыша текла, вокруг грязь… Требовалось серьезно вложиться в ремонт. В итоге на то, чтобы привести все в порядок, ушли серьезные суммы, которые предприятие зарабатывало несколько лет. Сейчас у нас там все внутри красиво и работает, вокруг тротуары и освещение. Это — наши мастерские».

Гусаковский изначально опирался на сотрудничество с местными художниками. Он высоко ценит дружбу с Борисом Николаевичем Кукулиевым, народным художником РСФСР, который занимается палехской росписью более 65 лет.

«У нас небольшое предприятие, — рассказывает Гусаковский, — примерно 30 человек. Когда большие заказы, приглашаем дополнительно людей. В мастерских у нас все организовано по современным технологиям. Например, мы сделали „лачку“ (когда изделие покрывается лаком — ред.) с использованием водяной стены — то есть без пыли. Воздух очищается, подогревается, потом вытягивается — и образуется так называемая водяная стена. Если делать по-другому, это довольно вредный этап работы. Организовали полировку изделий, рабочие места для художников-миниатюристов».

Мастерские Гусаковского — это производство народного промысла полного цикла. От заготовки шкатулок разных форм, панно, елочных шаров до окрашивания, грунтовки и росписи художником. Полный цикл производства одного изделия занимает около двух-трех месяцев. Каждый четверг собирается худсовет, который ведет Наталия Гусаковская — супруга Александра и директор предприятия с 2021 года, когда Александр ушел в политику. При этом, конечно, не оставляя семейное предприятие, осуществляя, так сказать, политическое шефство.

Изделия стоят от 9 тыс. рублей. Но если его сделал известный художник, цена может подняться и до 400 тыс. Самый востребованный сегмент — шкатулки от 10 тыс. до 30 тыс. рублей за изделие. Ежегодный объем продаж — около 20 млн рублей. Чистая прибыль — 15–20 % в год.

«Я считаю, — говорит Гусаковский, — что народный художественный промысел имеет полное право дальше жить и развиваться. Нужно сохранять традиционные технологии. А с точки зрения искусства у нас есть ряд художников, которые работают в палехской технике, но делают вещи не авангардные. Кому-то нравится наша классическая шкатулка „Тройка“ с упряжкой из трех коней на крышке, а кто-то выбирает изделия с дизайнерским решением. Классика и эксперименты могут спокойно существовать рядом».

Мастерские Гусаковского ни разу не получали государственных субсидий. Для продвижения бренда проводят мастер-классы и экскурсии по своему производству. Здесь часто бывают туристы. В этом году открыли новое здание — галерею с выставкой-продажей изделий. Палехские произведения — это чудесные произведения искусства, а также прекрасные сувениры.

Гусаковский сетует, что некому передавать уникальный опыт. «У опытных художников уже садится зрение, а молодежь не сильно стремится продолжать дело. Нужна цепочка: от Палехского художественного училища, с которым мы плотно работаем, до производства. Но если я могу обеспечить работой, то жильем уже не могу, таких мощностей у меня нет, — говорит предприниматель. — Вот молодежь и уезжает».

При этом дочка Александра и Натальи Гусаковских Мария осталась в профессии. Она — палехская художница уже в четвертом поколении.