Андрей Кочетков: «Мы не какие-то сумасшедшие, которые начнут красить Кремль масляной краской»

«Не все самарцы осознают, как нам повезло»

«Мне с детства нравился Старый город (так в Самаре называют исторический центр — прим. ред.), — рассказывает Андрей Кочетков. — Тогда, в начале 90-х, газеты начали писать про архитектурное наследие. Если раньше старые здания были интересны в первую очередь как „здесь Ленин пил чай, а здесь он встречался с революционно настроенной молодежью“, то теперь стали говорить о каких-то купеческих историях в архитектуре, о модерне том же. Мы с родителями часто ходили в музеи, гуляли по городу, и эта среда в меня впиталась».

В средней школе Андрей взял в библиотеке книжку про историю египетской письменности и так увлекся Древним Египтом, что даже записался в археологический кружок. А после школы поступил на истфак. «Как интерес к археологии перерос в интерес к исторической архитектуре? Наверное, вся археология когда-то была архитектурой. Я начал сравнивать свой город с другими, иначе смотреть на него. И понял, что не все самарцы осознают, как нам повезло — с набережной, с Волгой, с архитектурой, с большим и разнообразным Старым городом, с тем, насколько у него высокая степень сохранности. И это начало меня заматывать».

Андрей стал главным редактором интернет-журнала «Другой город», который освещал вопросы, связанные с архитектурным наследием. Редакция работала с экспертным сообществом, искала истории, связанные с сохранением и восстановлением объектов, но от новостей про сгоревшие исторические здания деться было некуда.

В те годы он также был арт-директором музыкального фестиваля «Метафест», который во многом делался силами волонтеров, — и лично убедился в том, насколько продуктивными могут быть добровольцы, пришедшие помогать не из-под палки и не ради бесплатной маечки. «С одной стороны, была очевидна проблема сохранения архитектуры в Самаре, с другой — вера в то, как много на самом деле могут сделать волонтеры. И вот два этих корабля встретились в одной точке». Так родилась идея волонтерского проекта по восстановлению исторического наследия города.

«Давай забор красить!»

Название придумал друг Кочеткова, математик Андрей Чернов. «В редакции постоянно шли разговоры о том, что нужно привести в порядок какой-нибудь дом. В 2015 году мы позвали реставраторов и архитекторов, стали искать объект. И Чернов тогда сказал: „Давайте делать хоть что-то, ну хотя бы заборы красить? Будет такой ‚Том Сойер Фест‘!“ Я сразу понял, что это классно звучит и задает правильный тон всему делу».

Первым объектом «Том Сойер Феста» стал дом на Льва Толстого, 34. Команда специально искала обычные здания — не памятники и не объекты культурного наследия: для работы с ними требовалось только разрешение от жителей. «Это была очень красивая деревянная изба, но в печальном состоянии, вся покосившаяся — идеальный пример для „было-стало“. Мы решили взять еще два соседних дома и отремонтировать весь кусочек улицы, чтобы показать, как красива деревянная застройка, если привести ее в порядок. В 2015 году даже просто покрашенных деревянных домов в Самаре были единицы, жители не могли себе представить, что подобная архитектура может выглядеть ухоженно».

«Том Сойер Фест» выиграл конкурс идей от городской администрации, и это помогло решить многие бюрократические препоны и получить от жителей разрешение на проведение работ: «Ведь не просто Вася-Сережа пришли, у нас в партнерах — администрация города!» За победу в конкурсе полагался и небольшой грант, но его хватало примерно на 10% расходов. С остальным помогли добровольные спонсоры: к примеру, в компании Tikkurila увидели посты о фесте в соцсетях и дали краску, а проходящий мимо человек заинтересовался ремонтом и предложил кормить волонтеров — оказалось, что он владелец кафе. «Запуская проект, мы не знали, придут ли к нам люди. Надеялись, конечно, — все-таки у журнала было много читателей. Но придут ли они помогать, до последнего момента сомневались. Они пришли, и все получилось».

В 2024 году у проекта более 80 отделений по России

Информация про «Том Сойер Фест» быстро расползлась по соцсетям, и проектом стали интересоваться в других городах. Андрея Кочеткова позвали на форум в Архангельск — рассказать про фестиваль, потом в Казань на Всероссийский градозащитный съезд, появился интерес в СМИ. В 2016-м отделения фестиваля открылись в Казани и Бузулуке.

В том же году «Том Сойер Фест» выиграл Премию Нобеля на Всероссийском форуме живых городов, о нем написал журнал «Русский репортер», и на Андрея обрушился поток заявок от желающих присоединиться к проекту. «В какой-то момент я понял, что просто бесконечно переписываюсь, по десять раз объясняю одно и то же. Стало ясно: нужно с этим что-то делать». Так у феста появились методички и волонтерская школа. Расходы помог покрыть президентский грант, полученный в 2017-м. На семинарах в Самаре координаторам рассказывают, как выбирать дома, искать партнеров и волонтеров. Позже у школы появилось и реставрационное направление, где активистов обучают технологиям профессионалы из ведущих институций — музея-заповедника Кижи, Царского села и других.

В 2024 году проект охватывает 80 городов и населенных пунктов в России. Фестиваль развивается как низовая инициатива с горизонтальной структурой. Главный принцип — полная добровольность: стимулом к участию не может быть принуждение или материальная мотивация. Отделения существуют в основном за счет пожертвований и помощи местных предпринимателей — даже в селах находятся фермеры, которые поддерживают волонтеров. Но есть и крупные партнеры. Для бизнеса это неплохая реклама: логотипы тех, кто помогает, размещены на баннерах, строительных лесах, табличках с исторической справкой о домах и в соцсетях.

А со временем у «Том Сойер Феста» появился собственный фонд «Наследие». На его сайте идут сборы на конкретные задачи: например, сейчас можно помочь восстановить дом Беляевского в Челябинске, дом Кожевникова в Самаре и другие объекты.

«Речь не про отдельные памятники, а про весь живой городской организм»

На вопрос, какой из самарских объектов стал его любимым, Андрей отвечает, не задумываясь: «Дом Тычинина, Галактионовская, 91. Он очень красив, похож на старый антикварный шкаф, но казалось, что еще пару лет — и его просто не будет». После восстановления здания художник Андрей Сяйлев сделал на его стене мозаику «Тетрис», с которой потом сфотографировался каждый второй самарец. У дома появилась новая собственница, которая провела капремонт и открыла в нем ресторан.

Не всем зданиям так везет. Восстановленный волонтерами дом в Калуге снесли, один из объектов в Челябинске сгорел, а в Екатеринбурге в январе 2024 года новый собственник начал разбирать отреставрированный в 2019-м особняк Топоркова на Чернышевского, 6. Сейчас снос признан незаконным и остановлен, но под покровом ночи заднюю часть здания успели снести.

Чаще всего такие ситуации происходят из-за халатности и отсутствия единой системы, и даже статус ОКН — объекта культурного наследия — не всегда спасает. Напротив, он накладывает массу обременений и сильно поднимает планку инвестиций, стоимость работ вырастает, потому что по закону к ним нужно привлекать реставраторов. «Но невозможно же вызывать специалистов из Петербурга, чтобы каждую старую дверь починить, — говорит Андрей Кочетков. — Мы стараемся влиять на изменения в законодательстве вместе с ВООПИиК. Например, активно участвовали в том, чтобы узаконить допуск волонтеров для работ на ОКН. Эти изменения приняты, и теперь добровольцы могут заниматься реставрацией вместе с лицензированной организацией».

Андрей надеется, что в будущем удастся добиться и того, чтобы защиту получали не только признанные памятниками дома: «Мы недаром назвали проект именно фестивалем восстановления исторической среды: хотели показать, что речь не про какие-то отдельные памятники, между которыми пустыри, парковки и девятиэтажки, а про целый большой пласт, живой организм».

В том, что меняется не только законодательство, но и отношение профессиональных реставраторов к волонтерам, тоже есть заслуга «Том Сойер Феста». «Мы налаживали диалог, общались на форумах и конференциях, показывали, что мы в своем уме, не какие-то сумасшедшие, которые начнут красить Кремль масляной краской, — подчеркивает Кочетков. — Не в наших интересах отбирать у реставраторов хлеб или претендовать на то, чтобы заниматься реставрацией Зимнего дворца. Мы работаем только с теми объектами, которым грозит уничтожение». Таких объектов силами проекта по всей России спасли уже более 200.

«Приехав на „Том Сойер Фест“, каждый может оставить в Самаре частичку себя»

Последние несколько лет Андрей Кочетков занимает должность директора Самарского областного краеведческого музея имени П. В. Алабина. «У меня был шкурный интерес, — шутит он. — Я мечтал, чтобы в городе был классный музей, чтобы его отремонтировали, перезапустили, чтобы появилась новая экспозиция. Со временем стал обрастать какими-то пальмами, пластиком. Хотелось его очистить и сделать таким, каким его задумывали. Ведь здание сразу строилось для музея, а его проектировали не последние архитектурные умы».

Андрей говорит, что обычно города делятся на исторические, курортные и культурные, в Самаре же все это органично переплетено, что для России — сочетание уникальное. Здесь можно выйти из музея в историческом центре и через пять минут оказаться на песчаном пляже. «В Петербурге тоже есть пляж у Петропавловской крепости, но вряд ли туристы пойдут туда загорать. А в Самаре — запросто! Это классный город для посещения за счет Волги, Заволги, исторического движка. А можно приехать не только отдыха ради, но и для участия в „Том Сойер Фесте“, и оставить здесь частичку себя».

Фото: личный архив Андрея Кочеткова (4); Том Сойер Фест (11); Анар Мовсумов, Аля Шарипова (2) — Том Сойер Фест