«Достаточно нескольких миллионов рублей, чтобы создать там архитектурно-садовый рай»

В этом году начался пилотный проект государственной программы поддержки исторических усадеб и объектов культурного наследия в малых городах и сельской местности в Забайкалье, Новгородской, Рязанской, Смоленской, Тверской областях. Сады и парки — неотъемлемая часть этого наследия. Возможно ли восстановить такие памятники садовой архитектуры?

— Сады и парки — очень хрупкая часть роскошной усадебной жизни и впоследствии культурного наследия. В этой прекрасной эфемерности — их уязвимость. История садового искусства гораздо менее известна, чем история, например, архитектуры. На десять дворцов от эпохи остается от силы один сад, а от многих времен — ни одного. Исторический сад поддерживать гораздо дороже, чем обычный. А создавать такой сад не только затратно, но и хлопотно. Государственная программа принесет большую пользу, если в ней будут участвовать не только исторические дома, но и исторические сады. Например, в Ивановке Тамбовской области заново отстроили дом Сергея Рахманинова. Садик при нем был скромный, сохранилась пара фотографий. Сейчас там растут деревья и цветы, соловьи поют. С точки зрения атмосферы — хорошо, но с точки зрения истории утраченного садового искусства, считаю, недостаточно.

Кто сейчас может взяться за восстановление и сохранение исторических садов и парков?

— Я бы выделил несколько категорий тех, кто в этом может быть заинтересован и в состоянии осуществить такой проект.

Первый вариант — государственный заказ. Практика воссозданных или благоустроенных государственными учреждениями усадеб показывает, что огромную роль играет элемент престижа. Восстановили усадьбу князей Ольденбургских в Рамони, где стали проводить экскурсии, концерты, фестивали. В изможденной отсутствием культурных достопримечательностей, красивейшей, но лишенной усадебной среды Воронежской области туда валом повалил народ. Крошечная усадьба стала предметом паломничества, и это подтолкнуло администрацию заняться реставрацией интересного маленького парка рядом с домом. Затраты на восстановление окупаются большим количеством экскурсантов.

У частных лиц, которые начинают заниматься садовой реставрацией, ничего хорошего не выходит, если есть мотив — отгородиться от простых людей, жить в своем мирке. Кончается запал нового барства и выясняется, что хвастаться десятку своих знакомых скучно. Со смертью бизнесмена часто заканчивается и уход за таким парком. Печальный пример в Подмосковье — усадьба XVIII века Никольское-Урюпино, которую бизнесмен Владимир Брынцалов получил с обязательством привести ее в порядок. Обязательства свои он не выполнил. Теперь этот памятник находится в плачевном состоянии и государству втрое труднее привести в порядок — с точки зрения финансов и усилий, хотя бы один только уникальный Белый домик в Никольском-Урюпине.

У предпринимателей бывает достойный мотив для усадебной реставрации — стать меценатом. Это мощный двигатель. Имение Степановское-Волосово в Тверской области когда-то принадлежало семье князей Куракиных. Бизнесмен Сергей Васильев взял разоренную усадьбу в аренду. Ее стоимость тогда оценивали в 16 миллионов рублей.

Через несколько лет восстановительных работ Васильев решил приобрести имение. Его оценили уже в два раза выше, ведь усадьба больше не была такой развалиной благодаря вкладу мецената. Васильев в содружестве с профессиональными историками и реставраторами создал достоверный музейный парк усадьбы конца XVIII века. В доме выставлена коллекция графики, какая могла быть у Куракиных. Там проводятся экскурсии, а парк открыт для бесплатного посещения.

Фактор патриотизма может сыграть положительнейшую роль в местах, далеких от крупных городов, тем более от Москвы. Есть люди, которые помнят, откуда они родом, где заработали деньги и для чего. Уроженец Краснодарского края бизнесмен Сергей Галицкий, основатель сети магазинов «Магнит», построил в Краснодаре красивый и дорогой стадион. А рядом устроил потрясающий парк, настоящий шедевр мирового ландшафтного искусства. Этот парк всегда открыт для публики.

Известные сады и парки окружают музейные усадьбы и дворцы, настраивают на особую атмосферу того времени, когда они были построены. «Останкино», «Кусково», «Царицыно»… Насколько сложно поддерживать их в историческом виде?

— В Москве и Подмосковье всего несколько садов и парков, которые имеют исторический вид. Подчеркну — не славу исторического прошлого, а исторический вид. По значению это, в первую очередь, «Кусково» и «Архангельское».

В Москве есть пейзажные парки, которые формально являются памятниками садового и паркового искусства XVIII и XIX веков. Это, прежде всего, «Царицыно» и «Кузьминки». Но в 2007 году «Царицыно» решили превратить в рекреационное место для юго-востока столицы, не отменяя музейного статуса. Парк в своем заросшем состоянии был весьма хорош, и в нем просматривались исторические черты. Его реконструировали «по-городскому». Сейчас администрация хотела бы улучшить его облик, но это уже нелегко сделать.

Противоположный случай с «Кузьминками». Знаменитая усадьба с пейзажным парком расположена далеко от станции метро, что для Москвы крайне существенный фактор. Ее территорию расширили за счет соседних лесов, в глубине устроили усадьбу Деда Мороза. Парк запущен, посетители гуляют и едят. Достаточно нескольких миллионов рублей, чтобы создать там архитектурно-садовый рай, который бы привлекал публику осмысленно, а не как еще одна из десятков зеленых зон в столице.

Большинство подмосковных усадеб превратились в санатории или дома отдыха, где парки очень упрощены. Но есть прекрасные исключения. В Солнечногорском районе Московской области случилось чудо, которое организовали двое специалистов по творчеству Александра Блока: филолог Станислав Лесневский и главный редактор журнала «Наше наследие» Владимир Енишерлов. Они добились воссоздания усадьбы Александра Блока, от которой оставался только заросший травой фундамент. Шахматово — последняя работа великого ландшафтного реставратора Валентины Агальцовой, которая восстанавливала парки Пушкинских гор и Поленова. Теперь это полноценная памятная усадьба с домом и садом, даже более роскошным, чем он был когда-то!

Вывод: часто вопрос не в деньгах, а в правильном распределении внимания и существующих ресурсов. Престиж области, города, музея-заповедника не в том, чтобы сделать развлечения как всюду. Престиж и прямая выгода для всех — уникальные места и программы, которые обозначают «гений места» и вызывают желание приехать именно сюда.

Как вы относитесь к проведению массовых мероприятий в парках, которые имеют историческую ценность?

— Хотел бы подчеркнуть огромную культурную и общественную роль аутентичных исторических форм досуга и художественных мероприятий — домашних театров, как во дворце-музее «Останкино», садовых театров для исторических спектаклей и концертов. Вместо джаза в «Архангельском» я бы на регулярной основе устраивал исторические спектакли в старинном театре «Архангельского». Таланты для этого у нас есть. Любой музей-заповедник или частная крупная усадьба, которая имеет возможность разместить людей внутри помещений и какой-то технический потенциал для таких музыкальных или театральных представлений, просто обязаны это делать постоянно. Мы хотим слушать оперы и видеть балеты, которые видели Екатерина II, Павел I, Николай Шереметев, хотим участвовать в ночных феериях Петергофа и Кускова. Если люди осознанно придут на исторический спектакль, они получат в десять раз больше впечатлений, чем просто от посещения музея.

Исторический парк можно просто эксплуатировать в качестве концертной площадки. А можно наполнить историческими образами. Я присутствовал на представлении оперы «Евгений Онегин» в усадьбе Большие Вяземы. Там на балу танцевали юные воспитанники местных школ искусств, а в заключение был дан фейерверк над озером. Такой вечер в усадьбе остается в памяти на всю жизнь.

Надо ли делать вход в исторические парки платным, а деньги пускать на их развитие и поддержание?

— Очень сложный вопрос. Здесь есть два аспекта: первый — это окупаемость, а второй — сохранность. С точки зрения окупаемости — представьте себе Петергоф с бесплатным входом в дворцовые парки. Может государство содержать все фонтаны, все боскеты (группа кустарников или деревьев, подстриженных для создания геометрических форм — прим. RUSSPASS Журнал), всех попугаев? Наверное, нет.

Летний сад Петербурга — противоречивый объект, потому что он всегда был прогулочным. Сегодня он стал подобием музея, особенно после реконструкции части сада в духе эпохи Петра I. Но делать Летний сад платным, скорее всего, неправильно. Это слишком общественное пространство с трехсотлетней историей.

Когда речь идет о спасении парка и возможности его воссоздать — как сейчас делается в Гатчине, — наверное, нужно вход делать платным. Потому что парк, который горожане считают коротким путем к электричке, не воссоздать никакими силами. Скульптуру на павильоне Орла разбивали несколько раз. Сейчас дирекция планомерно ограждает историческую среду от дальнейшего разрушения.

Должен заметить, что публику можно отучить от вандальных побуждений и без взимания денег. Когда в Царицыне реконструировали парк, огромную территорию обнесли решеткой и поставили строгие контрольные пункты. Бутылки, велосипеды — нельзя. Постепенно люди, которые жарили шашлыки, привыкли к тому, что в Царицыно нужно приходить не за этим, а для прогулок. Причем, заметьте, вход остался бесплатным.

В каждом случае вопрос о платном или бесплатном входе надо решать отдельно. И во всех случаях нужно учить публику ничего не разрушать — тогда придется меньше восстанавливать. Знаете, от чего больше всего страдают старые деревья? Не от короедов и засухи, а от вытаптывания корней. Они задыхаются из-за недостатка воздуха и влаги. Восстановил исторические дорожки — спас сотни деревьев-ветеранов.

Что влияет на российское садово-парковое наследие и культуру? На какой лучший мировой опыт вы рекомендовали бы ориентироваться?

— Решающий фактор — культурная политика. Проблема управления культурой в нашей стране начинается с того, что в советских школах никогда не было уроков истории искусства. Никто не обязан был знать, что такое искусство, стиль, вкус. Мешала и мешает оторванность от всемирного контекста и неосведомленность.

Первая и последняя большая книга о всемирной истории ландшафтного искусства вышла в России в 1916 году. Ее написал энтузиаст, инженер-химик Владимир Курбатов. Огромный том с сотнями иллюстраций, полный знаний и личных впечатлений. Курбатов начинает с вопроса о происхождении сада и завершает новыми течениями начала XX века. Эту книгу из-за событий следующего, 1917 года не прочли, отбросили, забыли. Как ни горько об этом говорить, я вынужден продолжать нить истории там, где завершил свое исследование Курбатов.

Мир садов велик и богат своим разнообразием, от тихого сада «Фин» в иранском Кашане до парадного «Кускова», от средневекового парка «Агдаль» в Марракеше — до сада «Мажореля» и новейшего «Тайного сада» в том же Марракеше. Партерный сад в немецком Херренхаузене, французский «Во-ле-Виконт» и голландский «Хет Лоо» одинаково прекрасны. И объединяет их то, что они послужили источником вдохновения для садов Петра I.

В каждой стране формы охраны разные, они зависят от культурной традиции. В Великобритании не было революционного разрушения прежнего мира, и там огромное количество людей просто обожает жить в старинной, пусть неудобной среде. Ради этого они готовы вместе убирать мусор, делать пожертвования, быть добровольными экскурсоводами. Их усилия объединяет Национальный попечительский совет (National Trust), частная организация, которой государство доверило многие национальные символы — например, Белые скалы Дувра.

В Германии в каждой федеральной земле есть Министерство замков, садов и озер, в чьи обязанности входит их воссоздавать и охранять. И сейчас там исторических садов, восстановленных или созданных с нуля, чуть ли не столько же, сколько в Италии. В Польше, где проблем гораздо больше, в сельских уголках медленно, но воссоздаются два знаменитых парка конца XVIII века — «Пулавы» и «Аркадия». Дело, хоть и трудно, но постепенно делается.

Я прекрасно понимаю управленцев. Отчитаться нужно сегодня, а сад воссоздавать не только дорого, но и долго. Встает вопрос приоритетов. У меня есть заветная мечта — читать лекции по истории садового искусства всех времен и народов не только для людей культуры, не для студентов, чем я и занимаюсь уже четверть века, а для руководителей среднего и более высокого звена. Если бы принимающие решения люди осознали, что такое сад, выдающийся в художественном отношении, они бы крепко подумали над планами распределения денег, в том числе и в перспективе на 5–10 лет.

Достаточно ли специалистов, которые в состоянии профессионально работать с историческим ландшафтным дизайном, сотрудничать с волонтерами? Одно дело выращивать гортензии в своем саду, другое — воспроизвести цветник XVIII века.

— Вопрос о том, кто восстанавливает и бережет исторические сады, очень больной.

После исчезновения в 90-е годы государственных проектных организаций, работавших по стандартам, дело было пущено на самотек. Часто проекты реализуются организациями, просто предложившими самую низкую цену. Иногда это приводит к хорошим результатам, а иногда к очень плохим.

Так, например, в подмосковной усадьбе Абрамцево на склоне перед домом были проложены грубые булыжные дорожки, сделаны неправильные в историческом отношении лестницы.

Нашумевший случай — реставрация пейзажного скального парка «Монрепо» на окраине Выборга. Было принято решение сделать из этой скромной усадьбы туристический блокбастер. И здесь трагедией стало противостояние проектировщиков с встревоженной общественностью. Скрывая проект и план намеченных работ ради скорого результата, они оказали сами себе медвежью услугу. Последний раз я был в парке в июне 2024 года. Парадная часть стала слишком парадной, все замощено булыжником и кое-где плиткой, «фигурный сад» слева от входа выдуман ради привлечения публики, часть набережных покрыта современной стальной сеткой. Остальное — скалы и лес, дальние виды, монументы и деревянные мостики — стало гораздо лучше.

Сад, парк, музей-заповедник являются общественно значимыми местами, и любые крупные изменения в них должны открыто обсуждаться с экспертами и общественностью. Очень хотелось бы, чтобы проблемы «Монрепо» не повторились в других регионах.

Участие волонтеров в реконструкции исторических садов важно, но ограничено. Там, где речь идет о расчистке от бурьяна простой усадьбы при купеческом доме, они, конечно же, желанные друзья и партнеры. Или, например, саратовский художник Игорь Сорокин отстоял дом и садик Павла Кузнецова, основателя объединения «Голубая роза». Теперь это филиал художественного музея. Но если говорить о восстановлении большого и тем более художественно организованного сада, здесь должны работать только профессионалы. Там все делается по-крупному, с временными дорогами, экскаваторами и самосвалами.

У вас есть опыт проведения специализированных экскурсий по садам и паркам России и мира. Насколько такие туристические поездки удачны и востребованы публикой?

— Самая печальная реплика, которую я слышал после лекций — «Был я в вашем Версале, но ничего не понял». У садового искусства есть свой язык, а у сада — своя история. Легче и приятнее всего усваивать их прямо на местности.

Есть хороший опыт проведения поездок по городам и садам Англии, Испании и России. В основном группы собирались из ландшафтных архитекторов и дизайнеров. Общая проблема в отношении к садам — большинство людей, даже просвещенных и культурных, воспринимают сады как дополнение к дворцам. А ведь Людовик XIV показал: все может быть наоборот. После него правители мира хотели повторить у себя парк, а не дворец Версаля.

Я был бы рад сотрудничать с любыми людьми, организациями, группами. Можно провести поездку по пяти императорским резиденциям Петербурга и Ленинградской области. Ведь это иллюзия — считать, что ты знаешь Петергоф, если прошелся вдоль Большого каскада. А замысел Петра? А три нижних парка и Верхний сад? А пейзажный парк «Александрия»? А дворцы на островах? А романтический путь по Самсоновскому каналу к дворцу Бельведер? Можно сделать трех-четырехдневный тур по московским, подмосковным историческим садам и паркам. Можно вместе пройти по парку стадиона Краснодара с его бесчисленными художественными ухищрениями и огромным Японским садом.

Недавно я провел экскурсию по Царскому Селу для местных жителей, далеких от садового искусства. Постарался рассказать как можно проще, на примерах — про то, какие средства есть у садового искусства, про семь великих садовых стилей, про два прототипа садов Царского Села и про то, как могут сочетаться пейзажные и регулярные стили, не уничтожая друг друга. После прогулки они сказали, что я открыл им глаза!

Проект «Сады и время» создан для единомышленников по историческим исследованиям, для помощи магистрантам, студентам и молодым специалистам, проведения лекций, ближних и дальних экскурсий. Это бесплатная платформа для обмена профессиональной информацией и объединения вокруг искусства садов. Знания об истории садового искусства нужны искусствоведам, экскурсоводам, архитекторам, дизайнерам, полезны филологам, но, повторюсь, еще полезнее управленцам — чтобы совершенствовать мышление, чтобы научиться планировать и создавать.

Фото: Сергей Афанасьев — Фотобанк Лори; Vastram — Shutterstock/FOTODOM; Мостуризм; Сергей Анатольевич Васильев, Маргарита2021 — Wikimedia Commons; из личного архива Бориса Соколова; Государственный историко-архитектурный музей-заповедник «Царицыно»; Max_Ryazanov, Aleksei Golovanov — Shutterstock/FOTODOM