Алла Чаянова: как музей сохранил город и почему пейзаж Плёса — главный экспонат

Плёсский музей-заповедник сравнительно молодой. Он был основан в 1982 году с задачей показывать искусство в одном из самых красивых городов Ивановской области. Но кроме этого — быть той институцией, которая бережет и охраняет уникальную природную и архитектурную среду Плёса. Хотя потом надзорные функции были переданы другим структурам, именно музей много лет сдерживал разрушительные инициативы и помог сохранить целостный облик места.

Если бы не музей-заповедник, не знаю, что бы осталось от Плёса, особенно в 90-е. Тогда было много желающих зайти сюда с деньгами. Но были препоны, благодаря которым город дошел до наших дней в приличном состоянии и становится лучше и лучше с каждым годом. Тут строгие нормы по визуальному облику застройки: человек обязан согласовать цвет фасадов и крыш, материалы заборов. Все новое должно быть вписано в историческую застройку города, и это удается соблюдать.

Благодаря этому Плёс сегодня остается узнаваемым и гармоничным — таким, каким он был на полотнах Левитана, — и вдохновляющим. Главное, что мы храним и показываем кроме картин, — это плёсский пейзаж, за которым сюда до сих пор едут и продолжат ездить не только зрители, но у художники.

Как изменился Плёс и как современные технологии позволяют увидеть город глазами Левитана

Образ Плёса меняется, как и сама жизнь. Несколько лет назад совместно с Фондом Потанина мы запустили проект «Арт-поводОК», и скажу честно — этой работы хватит нам, нашим детям и еще останется внукам. По сути, это виртуальный музей под открытым небом, в котором город становится экспозицией. С помощью интерактивной карты туристы могут знакомиться с Плёсом онлайн или во время реальной прогулки. На карте отмечены геолокации, связанные с конкретными произведениями из нашей коллекции. Это точки, где художники писали Плёс, начиная с XIX века и заканчивая нашими днями. Если нажать на конкретную точку, то откроется картина, фотография сегодняшнего Плёса с того же ракурса и, если повезло, старая фотография из архива. Там же есть и историческая справка: что именно изображено, какое здание, с какой историей.

Часть современных живописных работ — это результат пленэров, которые регулярно проходят в городе.

Почему Левитан полюбил Плёс

Здесь сошлось несколько факторов. Во-первых, он давно мечтал о Волге. Левитан не просто хотел прокатиться на пароходе — он стремился к ней как к источнику вдохновения и хотел найти на ее берегах место, в котором можно побыть и которое можно прочувствовать. Из воспоминаний его спутницы и ученицы — художницы Софьи Кувшинниковой — мы знаем, что сперва Левитан остановился в одном старообрядческом селе, но там его не приняли. Художник с этюдником, зонтом и прочим странным багажом вызвал недоверие у местных, к тому же у людей еще оставались какие-то языческие представления, поэтому появление странного незнакомца они восприняли как дурной знак. Левитану и Кувшинниковой пришлось уехать. Они дальше поднимались вверх по Волге из Нижнего, и, как писала Софья Петровна, нигде не тянуло пристать. Нигде, пока они не добрались до Плёса, который сразу их обворожил. Сначала думали, что задержатся здесь ненадолго, попишут и поедут дальше. Но остались до самой поздней осени, с короткими отъездами в Москву, а потом Левитан с друзьями прожил здесь два полных лета. Именно здесь и по следам впечатлений им написано более двухсот работ.

А во-вторых, Левитан приехал в Плёс не один, а с любимой женщиной. Софья Петровна заботилась о нем и чувствовала, что нужно художнику не только в бытовом плане, — она создавала пространство, в котором ему было комфортно работать, думать, молчать, писать. Она училась у него, говорила с ним, была рядом, вдохновляла. Знаете, город принял эту пару. Например, у нас в музее работает правнучка купца Фомичева, с которым они тогда здесь подружились. Под влиянием художников эта купеческая семья начала выписывать журналы по искусству, журналы мод… В той семье сохранились издания, которые они вместе читали. Левитан даже оставил пейзаж в подарок Исаку Фомичеву с подписью: «Ивану Фомичеву от Исаака Левитана». Так что Левитан и Кувшинникова принесли сюда культурный столичный флер, и место ответило взаимностью. Все совпало. Художнику здесь было просто хорошо, что видно в его работах. И вы почувствуете это, когда приедете сюда, придете в Дом-музей Левитана, послушаете наших экскурсоводов, постоите в том самом доме, где когда-то создавались известные картины.

И почему Плёс полюбят те, кто сюда приедет

Все, кто приезжает в Плёс, не выпускают из рук телефон или фотоаппарат: здесь невозможно не фотографировать. И здесь невозможно не писать, если у тебя с собой акварель, масло, кисти. Это — место энергии, невероятной красоты и силы. Здесь закаты и рассветы, которых больше вы нигде не увидите. Поэтому мы всегда говорим гостям: приезжайте не проездом, а хотя бы на пару ночей. Потому что вы не сможете уснуть — будете ждать рассвет. Или, наоборот, не захотите просыпаться, чтобы не спугнуть эту тишину.

Здесь удивительные цвета в любое время года: оттенки зеленого летом, золотого — осенью, а какой здесь белый зимой! Зимой Плёс волшебный: кругом лежит слепящий кипенно-белый снег и стоит такая тишина, что слышно, как на другом берегу Волги лают собаки.

В столице этого не услышать и не увидеть. А у человека, оказавшегося тут, наступает перезагрузка. Думаю, что в девятнадцатом веке было подобное: в Москве и два столетия назад люди постоянно спешили.

От толп туристов к индивидуальному подходу

Сегодняшний зритель не тот, что раньше. Это касается не только Плёса, но и всей музейной системы. На днях была онлайн-конференция по случаю юбилея маршрута Золотого кольца, и директор Владимиро-Суздальского музея-заповедника Екатерина Проничева очень точно сформулировала: зритель изменился радикально. Я готова подписаться под каждым словом.

Когда маршрут Золотого кольца только появился в 60-е годы, он был рассчитан на массового автобусного туриста. Автобусы ехали из Москвы через Суздаль, Владимир, Ярославль, Кострому — и, конечно, заезжали в Плёс. Каждое лето большие группы и толпы туристов. То же и с круизными маршрутами по Волге, когда с теплохода на берег одновременно выходило 200–300 человек. Турист был массовый, и подход к нему — соответствующий: главное, чтобы была экскурсия и все всё слышали. Люди ехали по профсоюзной путевке, были рады любой культурной программе, серьезных требований никто не предъявлял. Было важно, чтобы людям что-то рассказали, а они потом рассказали дома, что вот «побывали».

Но постепенно стал появляться требовательный и осознанный зритель. Сначала он был в составах групп, но уже требовал, чтобы группа была не из 80 человек, а максимум из 30–40. Потом стало очевидно, что все чаще и чаще приезжают не группы, а семьи, пары, небольшие компании. Они принимают решение сами, оплачивают услуги сами и хотят только то, что им интересно. Сначала такие путешественники были заметны, но не доминировали. В приоритете оставался организованный поток, с которым понятно: заранее оплачены билеты, экскурсии, определен график. А индивидуальный турист был как бы «вне системы». Ему могли предложить экскурсию, если он соберет группу: «Скидывайтесь — и пригласим экскурсовода».

Ситуация начала стремительно меняться в конце 2010-х годов. С распространением интернета люди стали искать маршруты сами, садились в машину и ехали — спонтанно, по наитию, по интересу. И вот тогда этот турист стал определяющим. Этот сдвиг только усилила пандемия. В то время самостоятельный путешественник буквально спас музеи и стал нашим ориентиром.

Мы видим, как этот зритель меняет требования. Он хочет тишины, самостоятельного осмотра, доступной и комфортной среды, индивидуального подхода. Например, группы теперь максимум по 25 человек. Мы запустили аудиогиды для тех, кто любит гулять и узнавать новое в одиночестве. Да даже сувениры готовим, исходя из вкусов и интересов этого зрителя. Этот турист приезжает на выставки из федеральных музеев, которые мы привозим уже второй год подряд — по два-три проекта за 12 месяцев. Во многом именно его интерес определяет, каким должен быть музей сегодня.

Об экскурсиях и «прививке» Левитаном

В региональных музеях экскурсия — это всегда живая беседа. Причем не с гидом, а с научным сотрудником. Люди, которые знакомят наших гостей с экспозициями и наследием Левитана, — это хранители знаний и смысла. И каждому — приезжему, местному жителю или молодому сотруднику — они часть души передают. Знаете, бывают случаи, приходит посетитель и говорит: мы были у вас в прошлом году, и нам все показывал такой-то сотрудник, он сегодня есть? Узнает, что выходной, и искренне расстраивается. Люди возвращаются не только за пейзажами и фактами, а за общением.

У нас нет «типовых» экскурсий. Да, есть вещи, которые обязательно нужно озвучить, но каждый раз рассказ звучит особенно. У каждого сотрудника свой взгляд, ассоциации, интонации. У многих — личная связь с предметами, о которых они рассказывают. И это чувствуется. Поэтому наши встречи в музее всегда становятся настоящим культурным и интеллектуальным переживанием.

Наверное, все мы «привиты» Левитаном — его работы полностью поглощают. Я неизбежно и окончательно влюбилась в них, когда пришла на работу сюда. И помню, что, уже будучи сотрудником музея, я попала в Третьяковскую галерею и увидела там те картины, с которыми до этого была знакома только по репродукциям. И я не могла уйти. Обошла другие залы — и вернулась. Потом снова. В третий раз, уже заметив, что смотрители посматривают, извинилась: «Я из Плёса». «А, понятно, — сказали они, — вы там все такие». Да, потому что мы не только узнаем эти пейзажи, но и знаем их — они наши, они реальны и у нас с ними какая-то особая связь.

Если говорить о моем любимом месте в Плёсе, это, конечно, Соборная гора, на которой находятся выставочное и административное здания музея. Сейчас я с вами разговариваю и вижу в окно липовую аллею. Когда я только вышла сюда на работу, стояла золотая осень. Каждый день я ходила по этой аллее, и каждый день она менялась — становилась золотой, потом горела яркими красками. Я любовалась и влюблялась в Плёс с каждым шагом. Представьте, ты идешь и испытываешь счастье. Потому что каждый пейзаж меняется и ты не устаешь на него смотреть. Это редкость — видеть красоту и иметь время, чтобы ей наслаждаться.

О жемчужинах коллекции

Музеи небольших городов стараются показать самое лучшее, и мы не исключение. Нам хочется делиться с тем, что действительно ценно и особенно любимо. Например, в нашей коллекции есть работа Константина Маковского «Девушка с букетом» — великолепная вещь, которую мы обязательно показываем. Или картина Сергея Виноградова «Барышня в сарафане». Формально это не пейзаж, он лишь за окном. Но для нас это маленький бриллиант коллекции. И наша экспозиция строится так: начинается с Шишкина, Поленова, Саврасова — и завершается Виноградовым. Это осознанная логика, в которой вот эта картина Виноградова становится как бы мягкой финальной точкой.

В Музее Левитана, если удается получить в дар или приобрести новые вещи, мы стараемся сразу ввести их в постоянную экспозицию. Хочется, чтобы посетители видели, как коллекция живет и пополняется. Гости это замечают: у нас много посетителей, которые приезжают каждый год и каждый раз находят новое. За годы существования в музее удалось изменить многое: начиная интерьерами и заканчивая логикой экспозиции.

Кроме постоянной экспозиции мы регулярно делаем выставки из собственных фондов. То, что не можем показывать на постоянной основе, выводится во временные проекты, которые специально делаем длинными — не менее трех-четырех месяцев. Если еще в 1990-е годы, да и в начале 2000-х, выставки шли по месяцу, то сейчас мы подстраиваемся под ритм и интересы современного зрителя, особенно тех, кто возвращается. Например, этим летом идет выставка из собрания ГМИИ имени Пушкина — она открылась две недели назад и будет работать полгода.

Плёс — город маленький, здесь меньше двух тысяч человек, включая детей и стариков. А в музей за год приходит более 150 тысяч посетителей. И мы стремимся показать лучшее и сделать так, чтобы им захотелось вернуться.

Фото: Плёсский музей-заповедник, Государственная Третьяковская галерея, Vladimir Zhoga, Nick N A — Shutterstock/FOTODOM; «Артхив».