История одного дома: что построила Вера Фирсанова для вдов и сирот

Этот дом легко найти и трудно забыть. Достаточно десятиминутной прогулки от Белорусского вокзала по Грузинскому Валу, и вы обязательно заметите пятиэтажное угловое здание, украшенное колоннами-бочонками, резными дугами наличников и другими, будто бы пришедшими из сказок, элементами «русского стиля». И вот что интересно: рассматривать этот дом лучше с близкого расстояния, вовсе не обязательно стараться охватить взглядом всю его архитектуру в целом. Два его верхних этажа никак не оформлены, да и если мысленно убрать всю имеющуюся «лепоту» — останется скучная кирпичная коробка. Но и того, что есть, хватает с лихвой — не наглядеться. И история у этого дома, официально расположенного по адресу Электрический переулок, д. 3/10, стр. 1, тоже затейливая. Незримыми нитями он связан с десятками других зданий по всей столице.

Бизнес-леди, меценатка и просто красавица

И личная жизнь у Веры Ивановны была незаурядная. Тот же Амфитеатров замечает: «Прожила она свою молодость не без смелых увлечений: женщиной, которая ни сама в цепи не дается, ни на мужчину цепи не накладывает».

В 1881-м Вере было 19 лет, но она была замужней дамой. Брак был заключен по отцовскому настоянию, потому был несчастливым. И первое, что сделала осиротевшая Вера Ивановна — добилась развода. По слухам, она выплатила один миллион рублей отступных мужу.

Повторно Фирсанова вышла замуж в 1892 году — за красавца офицера Алексея Ганецкого. Молодой муж взялся перестроить Сандуновские бани — часть наследства Веры Ивановны. В итоге получились те роскошные Сандуны, которые мы знаем. На этом деловая активность г-на Ганецкого кончилась. Он был гуляка, игрок. Сильно задолжав, заложил Сандуновские бани. Этот скандал, в сочетании с амурными похождениями супруга, не очень порадовал Веру Ивановну. Бани она выкупила, а вот с мужем распрощалась.

В собственности у Фирсановой было больше двух десятков домов в Москве. Среди них есть известные архитектурные памятники: например, примыкающий к Сандуновским баням нарядный, оформленный в стиле барокко, доходный дом (Неглинная, 14), или открытый в 1906 году Петровский пассаж. Она была хозяйкой усадьбы Середниково, где постоянно клубилась московская богема, артисты и художники — Шаляпин, Рахманинов, Валентин Серов, Константин Юон.

Дома типовой благотворительной застройки

Дом «в Пресненской части» после постройки был передан в дар Братолюбивому обществу снабжения неимущих квартирами — весьма серьезной организации. Ее история началась в 1861 году, когда из-за сильного половодья многие москвичи лишились своих прибрежных домов. Хлопотать о жертвах стихии взялись княгиня Надежда Трубецкая и другие аристократки. Они сняли для них жилье, но, поняв, что проблема не ограничивается одним катаклизмом, благотворительницы решили основать общество, чтобы строить дома и сдавать там квартиры нуждающимся за мизерную плату.

И таких домов по Москве у Общества было свыше пятидесяти. Даже не просто домов — целых кварталов. Самый крупный из них располагался в Протопоповском переулке, на него можно посмотреть и сейчас, если вы соберетесь, например, в расположенный рядом популярный Аптекарский огород. Известны дома Братолюбивого общества в Госпитальном переулке, в Дорогомилове, на Плющихе.

Одним из архитекторов, работавших для Общества, был Митрофан Арсеньев. В его «портфолио» много доходных домов по всей столице, а для Братолюбивого общества он возвел, в том числе, здание на Моховой, 10. Туристам на заметку: оно известно как «разорванный дом». Конечно, изначально он был целым, но в Великую Отечественную в него попала бомба, центральную секцию решили не восстанавливать, а разделить дом на две части. Обязательно взгляните на него, когда будете гулять рядом с Кремлем.

Лепота — это страшная сила

Арсеньев проектировал дома в привычных для того времени стилях: и в так называемом неоклассическом, и в русском. Сильно оригинальным его творчество не было. Похожие элементы узорочья, которые есть на Фирсановском доме, встречаются и у десятков других домов. Но именно тут они сложились в очень компактный и гармоничный орнамент, где тяжелая лепнина уравновешивается тонкой резьбой по камню. А самое главное — орнамент как бы перекликается с арками ворот. Их у дома две штуки, на двух улицах.

Если вы решите осмотреть дом, то сначала можно пройтись вдоль длинного фасада, который выходит на Электрический переулок. Там можно полюбоваться замечательным парадным входом (еще одно крылечко). Потом войти во двор через ворота, у которых даже сохранилась кованая решетка с затейливым орнаментом. С непарадной стороны здание не такое нарядное, но зато во дворе к нему примыкает строение оригинальной многоугольной формы. Считается, что там располагалась домовая церковь. Ну, а выйти со двора можно через арку других ворот на Пресненский Вал.

Порядки в Фирсановском доме для вдов и сирот были строгими. Чтобы вселиться в одну из его 180 комнат или стать обладателем койко-места в общих помещениях, не слишком изящно названных «казарм-палатами», нужно было иметь справку о низком доходе, справку от полиции «о благонадежности», а от духовника об исправном посещении церкви — в дом пускали только христиан. Помещения сдавались на срок до пяти лет, или, если речь шла о вдовах, до совершеннолетия детей. Пьянство, кошки или собаки, мусор, гости, остающиеся ночевать, — все это могло стать поводом для незамедлительного выселения. Жильцам вменялось в обязанность посещать домовую церковь. Зато кроме нее в доме работала столовая, а еще в нем размещалась школа для слепых детей, где их, помимо прочего, обучали разным полезным профессиям — плести корзины, например.

Кто в Фирсановском доме живет

Вера Фирсанова оставалась почетной попечительницей дома вплоть до 1918 года. Потом ей стало не до благотворительности. От всей недвижимости у нее осталась комната в коммуналке на Арбате, куда Веру Ивановну «уплотнила» советская власть. Старый друг Федор Шаляпин устроил ее гримершей в театр, в 1928 году она выехала на гастроли в Париж, там и осталась. Видимо, какие-то деньги на зарубежных счетах удалось сохранить, так что Фирсанова еще несколько лет жила сравнительно благополучно. Она умерла в 1934-м году.

Но так велико было ее влияние, что имя ее сохранилось в московской топонимике. Железнодорожная станция рядом с усадьбой Середниково носила и продолжает носить название «Фирсановская». И Петровский пассаж, и дом в Электрическом переулке. Кстати, сам переулок, изначально бывший Соколовским, в 1922–1925 гг., уже после революции, стал Фирсановским. Рядом с домом для вдов и сирот располагалось здание бань Прусакова, где в 1920-е разместился завод «Авиаприбор» с электросиловой установкой. Возможно, в честь нее переулок и стал Электрическим.

В самом же доме Фирсановой много чего размещалось за последние сто лет. Было здесь общежитие типографии «Красный пролетарий». В домовой церкви располагался детский сад. И в советское время, и в наши дни здесь работает Научно-исследовательский институт сертификации, ВНИИС. А вообще-то дом такой просторный, что здесь хватает места для пары гостиниц и кафе, нескольких юридических контор, салона антиквариата, студии бровей и ресниц, IT-компании, и много чего еще, включая Казачью оружейную палату (сувенирного магазина кинжалов и шашек). Фирсановский дом остается тружеником. Но и красоты своей не растерял.

Фото: Мария Лаухина/masha_lao; mgfoto, Pukhov K — Shutterstock/FOTODOM