Дома на ножках

Москва эклектична, здесь можно найти почти любой архитектурный стиль. Попадаются и совсем необычные постройки, например дома на ножках. Их еще называют «сороконожки» — приподнятые над землей здания опираются на железобетонные столбы. Зачем архитекторам XX века понадобилось строить сказочные дома на курьих ножках? На самом деле за ними стоят очень прагматичные идеи.

Архитектура авангарда

На рубеже XIX–XX веков мир был охвачен индустриальной революцией. Архитекторы искали новый, современный изобразительный язык — так появился модерн. Уже тогда, в эпоху изысканных линий ар-нуво, мастера большое значение уделяли функционализму, а в моду вошел материал нового поколения — железобетон.

Города быстро росли, и перед архитекторами встала задача создавать дома, в которых жило бы сразу много людей. Идеи функционализма вышли на первый план, а практичный железобетон стал главным средством их воплощения. Все это выразилось в архитектуре модернизма. Французский архитектор Ле Корбюзье в 1926 году опубликовал архитектурный манифест, в котором сформулировал пять основных принципов новой архитектуры.

«Пять отправных точек архитектуры» по Ле Корбюзье

1. Столбы-опоры. Если приподнять дом над землей, освободится место для автостоянки или сада.
   
2. Крыши-террасы. Плоская кровля позволит обустроить сад или место для отдыха.
   
3. Ленточные окна. Опоясывающее остекление делает здание легким, а интерьеры светлыми.
   
4. Свободная планировка. Благодаря каркасу стены больше не несущие, значит, можно гибко проектировать интерьеры.
   
5. Свободный фасад. Все опоры спрятаны внутри здания, внешние стены могут быть любых материалов и форм.

Яркой и самобытной трактовкой идей модернизма стала экспериментальная архитектура советского авангарда, в особенности конструктивизм 1920-х — начала 1930-х годов. Первые архитекторы СССР — строители светлого будущего в самом буквальном смысле — опирались на те самые пять принципов новой архитектуры. В соответствии с первым из них в Москве появились дома на ножках. Советские архитекторы наполнили идеи Ле Корбюзье новыми смыслами, что сделало конструктивизм уникальным явлением в мировой архитектуре.

Дом Наркомфина

Первый дом на ножках в СССР построили в 1928–1930 годах по проекту архитекторов Моисея Гинзбурга и его ученика Игнатия Милиниса. Здание возвели для работников Народного комиссариата финансов СССР. Быт жителей был продуман до мелочей, причем многое они должны были делать вместе: есть в столовых, стирать в прачечных, читать в библиотеках.

Это экспериментальное здание — яркий памятник конструктивизма, отвечающий всем пяти принципам современной архитектуры по Корбюзье. Дом Наркомфина приподнят над землей на 2,5 м, чтобы, как писал Гинзбург, «поднести восприятию человека пространственно чистым и ясным».

Двухуровневые жилые ячейки, фактически квартиры-студии, организованы так, что на восточную часть выходят окнами спальни, а на западную — гостиные. Жилой корпус соединен с коммунальным блоком теплым переходом. На плоской крыше была летняя столовая и солярий. А главное украшение фасада — ленточные окна, которые тянутся через все здание. Каждая деталь архитектуры предельно утилитарна и функциональна.

Недавно дом бережно отреставрировал внук архитектора Алексей Гинзбург и его бюро Ginzburg Architects. Дом снова жилой, но внутрь можно попасть с экскурсией.

Дом-коммуна на Орджоникидзе

В те же годы было построено еще одно конструктивистское здание на ножках — по проекту Ивана Николаева на пересечении 2-го Донского проезда и улицы Орджоникидзе. Это общежитие для студентов Текстильного института, организованное по принципу дома-коммуны, причем в самом радикальном ее варианте. У студентов практически не оставалось личного пространства, на протяжении всего дня их быт был организован среди товарищей.

Три корпуса в плане напоминают самолет. Архитектор создавал это здание, опираясь на четкий распорядок дня в общественных пространствах. После пробуждения студент должен был идти на зарядку в спортзал, потом в гардероб, затем в душ, после этого в столовую. Подкрепившись, каждый шел в институт на занятия, вечером проводил время в читальне, закидывал вещи в прачечную и только к ночи возвращался в крошечную спальную кабину (6 кв. м на двоих). Таким образом, здание воплощало идею Ле Корбюзье о том, что «дом — это машина для жилья».

Модернизм и брутализм

Архитектурный модернизм — в Европе так называют все новаторское искусство с рубежа XIX–XX веков и до 1960-х, когда возник постмодернизм. У нас своя терминология: искусство рубежа веков мы называем модерном, потом его сменила архитектура авангарда (в том числе конструктивизм), а после перерыва на неоклассику новаторские идеи вернулись в форме советского модернизма. Он возник в 1955 году после постановления о запрете архитектурных излишеств и был актуален до 1991 года, а постмодернизм развивался параллельно.

Интересное ответвление модернизма — брутализм. Он тоже сначала появился в Европе: после Второй мировой войны западные архитектуры стали искать новые средства выразительности. В противовес раннему модернизму с его легкостью, брутализм — грубый, суровый стиль. Советские архитекторы вскоре подхватили эстафету: когда борьба с архитектурными излишествами 1950-х начала утихать, брутализм пришел и в СССР. Постройки в этом стиле отличаются монументальностью. На них чаще всего нет краски и штукатурки, только голый, необработанный бетон — Ле Корбюзье называл его béton brut. Как и конструктивистские, здания в стиле брутализма максимально функциональны, а еще многие из них стоят на ножках.

Дом авиаторов

В Москве есть несколько бруталистских зданий на ножках. Самый известный — дом авиаторов, или дом-сороконожка на Беговой улице. Постройка, действительно, стоит на сорокá сужающихся книзу опорах, из-за чего похожа на гигантское насекомое.

Дом в 13 этажей построили в 1978 году по проекту Андрея Меерсона. Изначально здание должно было размещаться у водохранилища недалеко от станции метро «Водный стадион». Архитектор решил приподнять постройку над землей, чтобы не загораживать прохожим вид на воду и чтобы воздух свободно циркулировал. По плану, здесь должны были разместить гостиницу к Олимпиаде 1980 года, но в результате в дом заселили работников авиационного завода «Знамя труда».

Дом на ножках у ВДНХ

На проспекте Мира стоит еще один экспериментальный дом-многоножка. Тридцать свай поднимают первый этаж на уровень третьего, из окон открываются виды на ВДНХ. Двадцатипятиэтажное здание возвели в 1968 году по проекту архитектора Виктора Андреева и инженера Трифона Заикина, на тот момент это была самая высокая панельная многоэтажка. А еще в доме интересные балконы. Они расположены в шахматном порядке и снизу напоминают гигантскую лестницу в небо.

Необычная постройка привлекла кинематографистов. В одном из подъездов в 1977 году снимали эпизод фильма «Усатый нянь».

Дом атомщиков

В 1970-х архитекторы Владимир Бабада и Всеволод Воскресенский решили возродить идею дома-коммуны. На Большой Тульской по их проекту построили длинное, 400-метровое здание по заказу Министерства среднего машиностроения (атомной промышленности) — дом атомщиков, он же дом-корабль.

Считалось, что здание настолько прочное, что сможет выдержать любой катаклизм и даже ядерный взрыв. Железобетон для постройки отливали на оборонных заводах, и дом действительно получился сейсмоустойчивым.

На верхних этажах были предусмотрены двухэтажные квартиры для многодетных семей и высокопоставленных жильцов. На обоих этажах имелись отдельные туалеты и гардеробные.

У здания есть еще одно прозвище — дом холостяков: однокомнатные квартиры в нем выдавали неженатым мужчинам.

ЖК «Лебедь»

Еще одно творение Андрея Меерсона, автора дома авиаторов, можно увидеть на Ленинградском шоссе недалеко от станции метро «Войковская». В этом здании 1973 года архитектор продолжил некоторые идеи конструктивизма.

Четыре 16-этажные башни приподняты над землей при помощи колонн, за которыми находятся остекленные помещения. В комплексе было все необходимое для жителей — в стилобате размещались прачечная, библиотека, конференц-зал и магазины. В советское время здесь жили ученые, актеры и другие представители элиты.

Проект оценили на французской выставке, а некоторые принципы организации жилого комплекса стали использоваться в строительстве элитных домов.

Новейшая архитектура

Идеи конструктивизма и модернизма получили продолжение в современной архитектуре. Многие постройки тяготеют к минимализму, а порой напрямую цитируют столетние принципы. Например, любимые многими панорамные окна — прямое наследие Ле Корбюзье. А некоторые дома архитекторы снова ставят на ножки.

Дом на Мосфильмовской

К идеям конструктивизма обращаются и современные архитекторы. В 2011 году рядом с Мосфильмовской улицей появился жилой комплекс небоскребов, построенный по проекту Сергея Скуратова, обладателя звания почетного строителя города Москвы.

Две башни (132 и 213 м) соединяет продольный корпус, строение поддерживают 17-метровые наклонные колонны. С верхних этажей высокой башни можно увидеть Москву вплоть до МКАД, из некоторых окон видно Кремль.

Проект получил множество наград и вошел в пятерку лучших высотных зданий Европы по версии международной организации CTBUH. Сам архитектор сравнивает дом с «гипермасштабной улиткой».

ЖК «Бадаевский»

Архитекторы обратились к принципам модернизма, чтобы решить нетривиальную задачу: построить новый жилой комплекс на набережной, не загородив виды на исторический краснокирпичный комплекс Бадаевского завода.

Для этого все квартиры будут подняты на специальных прочных колоннах на уровень выше завода. Обзор с набережной останется открытым, а наверху будут «парить» новые здания. Тут и панорамное остекление, и террасы с верандами-соляриями — все напоминает о знаковых проектах конструктивистов. ЖК пока в процессе строительства, первая очередь будет сдана уже в 2026 году.

Фото: портал «Узнай Москву»; Evgeniy Vasilev, Alhim, Almazoff, ibWR111, Felix Lipov, Pavel L Photo and Video, Alexander Zamaraev, Sergey Malomuzh, Sergey Bezgodov — Shutterstock.com; Capital Group