Что почитать о Москве
Подборка книг о домах и людях, сформировавших облик Москвы
Москва всегда была объектом пристального внимания краеведов, культурологов, историков и литературоведов. Они пишут о разных аспектах жизни города: градостроительных концепциях и архитектуре конкретных зданий, историях жителей и выдающихся деятелей разных эпох. Рассказываем про книжные новинки, которые помогут понять облик города, его культуру и людей.
В Москве нет очевидного «старого города», но из всех районов именно Китай-город имеет наибольшее право носить это звание. Здесь, в примыкающих к Кремлю кварталах, сохранилось больше двух третей исторической застройки: такой была столица в XVIII–XIX веках. Именно тогда, по словам историка архитектуры Александра Можаева, Китай-город пережил масштабную «реновацию». Интересно, что некоторые дома в основе имеют более древние стены: со временем они были не снесены, а надстроены.
Вышедшая книга — результат многолетней работы Можаева в архивах, где он собирал историю этой уникальной части города. Помимо научной деятельности, автор известен как опытный экскурсовод, которому знаком каждый уголок старой Москвы — этот опыт тоже повлиял на содержание книги.
В книге даны подробные срезы каждой эпохи в истории Китай-города. Например, краевед описывает характер взаимоотношений между иноземными и русскими купцами и рассказывает про дома, в которых те некогда жили. Кроме того, Можаев выдвигает собственные исторические гипотезы: в частности, о самом названии Китай-города. По одной из гипотез, оно произошло от слова «кита» — это связка дров, из которых были сооружены стены. По версии Можаева, оно также может быть связано с итальянским словом «cita», что означает «скорый» и намекает на быстрое возведение строений зарубежными мастерами.
В Москве есть выдающиеся образцы дореволюционной застройки. У этих старых домов подчас удивительные прошлое и насыщенное событиями настоящее. Этнолог Дмитрий Опарин и фотограф Антон Акимов воссоздали историю 25 старинных зданий столицы, собрав о них множество архивных свидетельств и рассказов жильцов.
Авторы долгое время вели в журнале «Большой город» рубрику, посвященную современной судьбе старинных домов Москвы. Во время подготовки материалов им часто приходилось общаться с их жителями. Эти разговоры, в конце концов, вдохновили Опарина и Акимова на создание отдельной книги с наиболее любопытными историями о постройках. Например, о единственном в Москве доме, где уже 200 лет подряд живет одна семья. Это бывшая усадьба писателя Николая Телешова, по адресу Покровский бул., 18/15, где собирались такие известные личности, как Иван Бунин, Владимир Маяковский и Илья Эренбург. Другой пример — дом по адресу Пятницкая, 17, который с начала прошлого века сохранился до наших дней практически в первозданном виде.
Здание МГУ прежде всего известно как высшая точка в развитии советской монументальной архитектуры. Своими формами чем-то похожий на тяжеловесный готический собор, этот небоскреб стал олицетворением эклектичных форм сталинского ампира.
Новый труд автора книг о московской архитектуре Романа Янковского рассказывает про замыслы создателей знаменитой высотки, а также о вызовах и сложностях, с которыми они столкнулись во время ее возведения. Писатель сравнивает советский опыт строительства небоскребов с американским, а также анализирует идеологическое значение зданий того времени.
В книге есть и множество занимательных фактов об МГУ, например, его архитектурных предшественниках в авангардном советском искусстве 20-х годов. Прежде всего, это удивительные проекты, которые не были воплощены, по типу горизонтальных небоскребов Эля Лисицкого. Кроме того, такие революционные для своего времени сооружения, как башня Шухова — уникальная постройка, вдохновившая Алексея Толстого на написание романа «Гиперболоид инженера Гарина».
Архитектура сталинского ампира знаменита не только высотками, но и огромным количеством зданий с особыми инженерными решениями. Многие из них считались на тот момент передовыми, а в числе их авторов — выдающийся архитектор Иван Жолтовский.
В «Опыте жизнеописания советского архитектора» искусствовед Илья Печенкин и историк-архивист Ольга Шурыгина попытались написать увлекательную биографию Жолтовского, проследив его путь от увлеченного эпохой Возрождения молодого экспериментатора до признанного мэтра, создавшего такие знаковые объекты, как Дом на Смоленской площади, Дом на Моховой и Московский ипподром. С точки зрения авторов, герой их книги всегда оставался верен своим художественным принципам, сложившимся еще до революции, и такая непримиримость зачастую становилась угрозой его карьере. Например, когда Жолтовскому приходилось отстаивать собственное видение под натиском критиковавших его конструктивистов. Адепты этого стиля господствовали в советской архитектуре 20-х и первой половины 30-х годов.
Жолтовский был апологетом палладианского стиля — направления в классицизме, основанном на римской храмовой архитектуре с очень строгой симметрией. Жолтовский умело сочетал его с функциональными потребностями советских зданий. Во-многом его уникальный творческий почерк определил своеобразие сталинского ампира, который Жолтовскому удалось породнить с приемами раннего классицизма, что лишний раз подчеркивало тягу той эпохи к имперскому стилю.
В своей книге известный журналист и литератор Соломон Волков исследует феномен специфической московской культуры прошлого века, пытаясь зафиксировать ее характерные черты.
Главные герои «Новой Москвы» — это режиссеры, поэты, композиторы и прочие творческие люди, ответственные за образ Москвы в искусстве. Сергей Эйзенштейн, Михаил Булгаков, Борис Пастернак, Дмитрий Пригов и многие другие рассматриваются Волковым не только в качестве прославленных творцов, но и деятелей, способных влиять на политику государства.
На протяжении всей книги писатель задается вопросом, существует ли уникальный «московский стиль» в искусстве. Он приходит к выводу, что Москва вбирает в себя культурные особенности всей страны, обладая при этом и собственной идентичностью, которая меняется в соответствии с духом эпохи.
